В.И. Конюхов, А.В. Рыльков 

Государство существует не для того, чтобы превращать земную жизнь в рай, а для того,  чтобы она не превратилась в ад. Н. Бердяев

Не будет большим преувеличением сказать,что переход к рынку в конце прошлого века в нашей стране положительно повлиял на развитие нефтегазовой отрасли как наиболее доходной, но пагубно сказался на других отраслях промышленности. Страна тогда поделилась на два лагеря: одни вдохновенно творили будущее, другие с отчаянием защищали прошлое.Последним никто вразумительно не объяснил,что же собираются делать с некогда богатейшей страной. Промышленное производство сократилось вдвое (такая доля убыточных организаций выдерживалась примерно до 2003-2004гг.),сельскохозяйственное уменьшилось на треть,за чертой бедности оказался почти каждый второй. Валовый внутренний продукт (ВВП) уменьшился на 40%. В структуре экспорта резко возросла доля сырья: в 1990г. она составляла 60%, а к концу 1995г. увеличилась до 85%. Россия действительно глубоко села на так называемую «сырьевую иглу». Нефть и газ регулярно поступали за рубеж, что на первое время устраивало руководство страны. Далеко вперед никто не заглядывал.

Общая оценка ситуации

Бюджетные проблемы надо было решать повседневно, а кроме нефти и газа весомо пополнять казну было нечем. Если, например, в 1990 г. добыча нефти составляла 516 млн т, то затем началось падение в 1996 г. до 301 млн т или 53% от предкризисного максимума. С 2000 г. в экспорте всё больше плещется нефти, составившей 144 млн т (62% к её производству). Заметный подъем добычи начался в 2005 г., тогда эта планка поднялась до 470 млн т. Доходы от экспорта нефти и нефтепродуктов росли, как на дрожжах: в 1995 г. цена 1 барреля была 17 долл., а в 2006 г. – 61 долл.Их влияние на экономику в долевом выражении было следующим: если в 1992 г. она составляла 42%, в 1995 г. – 51%, то в 2005 г. – 73,8%, а 2011 г.– 72,5% ( цена доросла до 111 долл. за барр.). На том же уровне зарубежные поставки были заполнены углеводородами и в дальнейшем (2013г.– 73% и 109 долл. за баррель). В 2005 г. выручка от продажи нефти и её продуктов равнялась 112 млрд долл., а в 2013 г. «рванула вверх» до 283 млрд. В условиях высоких мировых цен на углеводороды «делать» бизнес за их счет стало проще, чем прилагать усилия для перехода на новую инновационную модель развития нефтегазового сектора. До 2008г. власть уверенно говорила о России как великой энергетической державе. Колоссальные природные богатства гипнотизировали, ласкали слух. Ещё бы! По запасам газа страна занимала в мире 2-е, а нефти 9-е место.

Передовые позиции России были тогда и по их добыче: газа – 592 млрд м3 страна занимала второе место в мире после США – 681, далее Канада– 161 (3-е), Иран – 152 (4-е), Катар –150 млрд м3(5-е); по добыче нефти РФ – 494 млн т (2-е) уступила Саудовской Аравии – 559 (1-е), затем США 449 (3-е), Иран – 211(4-е), Китай – 203 млн т (5-е). Но 2008-2009 гг. стали шоком для экономики, когда цены на сырье обрушились. Принято считать, что снижение на 10 долларов увеличивает дефицит госбюджета России на 1,4% ВВП. Сознание возможного повторения таких тяжких сценариев породило обсуждение вопросов о модернизации, об избавлении, как можно скорее, от добывающих отраслей, прежде всего от добычи нефти и газа, и от их экспорта. В мировой литературе появились эпитеты: «проклятие природных ресурсов», «нефтяная игла», «голландская болезнь». И вот из уст высоких кремлевских лиц стали слышны недовольные высказывания.

Д. Медведев, президент, тогда сказал, что мы являемся заложниками такой структуры экономики. В 2009 г. он прямо заявил: «Мы ничего не делали в течение последних десяти лет по структурному изменению экономики, потому что нефть всё пёрла и «пёрла». Вот кто оказывается наш главный «враг». В июне 2012 г. С. Иванов, глава администрации президента В. Путина,высказался куда жестче: «Многие считают, что наши запасы нефти и газа – это благо. Мое же личное мнение: это не благо, а проклятие. Потому что такое благо лишает нас всякого стимула к диверсификации». Заявление высокого чиновника может привести неискушенного читателя в глубокое смятение. Как же так? Попытаемся по порядку разобраться более детально.

Экономические показатели

Все страны в той или иной степени являются потребителями «черного золота». Нефтегазовый комплекс России, как отмечалось выше, обеспечивает до 2/3 экспортных поступлений, а также более половины всех доходов федерального бюджета. В этой связи важно понять динамику роста объемов производства энергоносителей страны на мировом рынке. Общим показателем экономической деятельности любого государства является величина ВВП. Для России динамика его «поведения» в последние годы выглядела неутешительной: 2006 г. – 8,2%, 2008 г. – 5,2%, 2010г. – 4,3%, 2012 г. – 3,4%, 2013г.–1,3% и прогноз на 2014 г. – 0,2%. Это означает, что экономику надо срочно лечить. Имеется еще другой показатель – так называемый среднедушевой уровень (СДУ), который более объективный и понятный. Этот показатель свидетельствует о том, сколько получил бы каждый житель страны, если бы весь годовой национальный доход был распределен между всеми гражданами поровну. Он рассчитывается следующим образом: ВВП/численность жителей, то есть свидетельствует о характеристике индекса уровня жизни. Используя данные Всемирного банка за 2012 г., мы условно разделили основные нефтедобывающие страны на четыре группы: лидирующие – Норвегия, где СДУ составил 98860 долларов, Катар – 78720, Канада и США – 50500, замыкает группу с нижним граничным уровнем в 40 тыс. долларов Кувейт – 44730;успешные – с СДУ более 20 тыс.: например, ОАЭ – 36040; развивающиеся – с превышением 10тыс. долл.; это Оман –19120, С. Аравия – 18030,Россия – 12700; бедные – Мексика – 9740, Румыния – 8420, Китай –5740 долл. Приведенные данные позволяют судить о состоянии российской экономики и социальном уровне граждан в сравнении с другими странами. Например, жизнь среднестатистического француза «стоит»в 3 раза дороже жизни россиянина, немца – в 3,5 раза, шведа – в 4,5 раза, а норвежца – в 8 раз.

Проблема бедных стран заключается в том,что их правительства, используя немалые природные ресурсы, не смогли обеспечить постоянный экономический рост и высокий уровень жизни населения. С другой стороны, «ресурсное проклятие» может обернуться «ресурсным благом», как это произошло в Норвегии. На начальном этапе работ норвежцы даже переоборудовали свои ледоколы под буровые судна. После открытия в Северном море крупного месторождения Экофиск государство начало выдавать лицензии на морскую разведку и зарубежным компаниям. Наш северный сосед занимает сегодня передовые позиции в области машиностроения для нефтегазовой промышленности, в производстве буровых установок и др. Интересно, что доступ к природным ресурсам увязан с обязательствами недропользователей – развивать промышленность в этой стране. Итог разумной социальной политики: бесплатное образование и медицинское обслуживание, зарплата менее 800 долларов запрещена законом. Еще пример – небольшой Катар (1,7 млн чел.), доля нефти и газа в экспорте которых около 50%.Благодаря притоку нефтедолларов в последние годы он сумел реконструировать экономику и тем самым обеспечил высокий уровень доходов на душу населения. Ныне он – лидер по производству сжиженного природного газа (СПГ), каждый год умудряется строить по такому за -воду. Для сравнения: в России первый завод по СПГ завершили в 2009г. в рамках проекта «Сахалин-2», следующий будет возведен в ЯНАО к началу 2018 г.

Все страны в той или иной мере являются потребителями не только нефти, но и газа. У какой-то страны обеспеченность запасами создается преимущественно за счет нефти, у других – газа. Поэтому более достоверными представляются оценки роли УВ продуктов по СДУ по обоим этим видам. Так экспертами Рейтингового агентства на 1 июля 2014 г. было проведено ранжирование стран по запасам данных энергоресурсов в денежном выражении. Был оценен объем денег, которые можно получить,если бы все коммерческие запасы нефти и газа добыть и одномоментно продать, а полученную сумму то же поделить поровну между всеми гражданами страны. В результате лидером рейтинга оказался Катар, в котором в среднем на одного жителя приходится 6 млн долл. (или185 млн т годовой добычи нефти и газа в нефтяном эквиваленте). Вторыми по нефтегазовому богатству в мире являются жители Кувейта – 4,1млн долл. (146 млн т), заметно меньше запасы в ОАЭ – 1,6 млн т (220 млн т), Туркменистана –1,5 млн (70 млн т), Венесуэлы – 1,14 –млн (145млн т) и С. Аравии – 1,12 млн (638 млн т). Россия в этом рейтинге занимает 17-е место, имея 165 тыс. долл. (1106 млн т) уступив одну строчку Казахстану – 235 тыс. долл. (92 млн т). Небезынтересно отметить, что США с 19 тыс. долл.(1082 млн т) заняли 30-е место, а ее северный сосед Канада с 565 тыс. долл. (311 млн т) и 8-еместо. Таким образом, в среднем каждый россиянин по приходящимся на него запасам УВ в 3,5 раза беднее канадца.

Что касается сравнения цифр, то не надо их понимать буквально, что, мол, жизнь среднестатистического американца хуже, чем такого же россиянина. Ведь имея несметные богатства, надо уметь ими рационально распорядиться. Вот здесь определяющим фактором выступает конкурентоспособность экономик мира. России есть еще куда стремиться. В этом соревновании США оставляют за собой первую строчку, на втором месте Швейцария, далее Сингапур, Швеция, Германия и др. Россия в текущем году занимает 38-ю строчку, а ее южный конкурент Казахстан расположился выше,т.е. на 32-м месте.

В целом картина мирового производства в следующие десятилетия существенно не изменится, о чем свидетельствует устойчивый рост инвестиций в нефтегазовую сферу. Сможет ли Россия в ближайшей перспективе вылечиться от такой болезни, как нефтяная зависимость?Рассмотрим и эту сторону вопроса.

Будущее сырьевых стран

Согласно зарубежным и отечественным среднесрочным прогнозам, заметных изменений к 2035 г. не предвидится. Доля нефти может снизиться с 32 до 27%, а доля газа в глобальном энергопотреблении возрастет с 21 до 25%. Во всех сценариях балансовые цены, в частности на нефть, к указанному сроку не выйдут из диапазона 100-130 долларов за баррель.Для удобства сравнения за отправную точку примем 2010г. Тогда США добыли 398 млн т и к 2035 г. намериваются выкачать 495 млн т. В краткосрочной перспективе ожидается разработка глубоководных месторождений на шельфе, а также добыча нетрадиционной (сланцевой) нефти. В Канаде добыча нефти с 182 возрастет до 330 млн т. Саудовская Аравия с 555 намеривается выйти на уровень 770 млн т. Развитие России представляется неровным: 2010г.–было 505, 2014 г. – спад до 450, а в 2020 г. –рост 570 и в 2035 г. – 665 млн т. Многое будет зависеть от разворота работ в труднодоступных регионах Восточной Сибири, на Дальнем Востоке и Арктике. Оценки расчетов рентабельности разработки последней и их сроки «плавают»: одни предрекают заметный рост добычи в районе 2020 г., другие называют 2025-2030гг.,третьи отодвигают сроки еще дальше. Примерно по таким же раскладкам намечается наращивание добычи природного газа.

Все без исключения добывающие государства нацелены на далекую перспективу – на расширение своих топливно-энергетических комплексов. К примеру, в России сильным доказательством тому – реализация долгосрочных планов в создании колоссальной трубопроводной системы Восточная Сибирь – Тихий океан, которая соединит нефтяные месторождения Западной Сибири (ЗС) с нефтеналивным портом Козьмино в заливе Находка. Этот экспортный коридор позволит выйти на рынки США и стран АТР, прежде всего в Китай. В настоящее время по магистральным трубопроводам страны перемещается 93%добываемой нефти и 100% – газа. В 2011 г. В России было 28 нефтеперерабатывающих заводов, в следующем – добавилось еще 20. Так что миф о «нефтяной игле» не должен, словно дамоклов меч, пугать наших граждан. Не только в самое ближайшее, но и в далекое будущее представляется не периодом одностороннего сползания с некой иглы, а периодом «нефтяной иглотерапии». Иглотерапия – медицинский термин, обозначающий иглоукалывание (то же, что и акупунктура). Действие его заключается в нанесении специальными серебряными иглами уколов в строго определенные точки тела человека, после чего он получает облегчение. Если перенести данный подход на геологический поиск и разведку, то нечто подобное происходит и там. Каждая новая скважина фактически является своеобразной акупунктурной точкой. Чем больше таких иглоуколов, тем явственней становится понимание ценности обнаруженного месторождения. Скважин – уколов в стране бурится десятки тысяч, и точность попадания их в «яблочко» определяется опытом геолога. Понятно, что укол мимо свидетельствует о вскрытии в разрезе законтурной части залежи. Разве не так? Принципиальный вопрос не в названии данного периода, а в сути. Действительно, Россия не может быть исключительно нефтегазовой страной. Совсем не понятно, почему сознательное ухудшение условий инвестиций в нефтегазовый комплекс у нас считается обязательным условием развития других отраслей? Ведь эта отрасль вправе быть современной высокотехнологической. Да, она в техническом плане более сложная, чем ряд иных рассматриваемых даже как прорывные. Сырьевой сектор – лучшая часть экономики, её база и опора. Ведь от «легких» УВ денег кремлевские чиновники не отказываются, напротив принимают с распростертыми руками. Кстати, наличие сегодня функционирования данного проклятия очень даже необходимо для оздоровления крымской экономики, там фактически нулевая инфраструктура. Безусловно, в её модернизацию России придётся значительно вложиться. Это строительство моста через Керченский пролив и подводного газопровода, линий электропередач или собственной электростанции и др. Подсчитано, что затраты окупятся к 2020 г. Эксперты сходятся на том, что сейчас для превращения нефтяного проклятия в благо не делается серьезных шагов в макроэкономической политике. Надо понимать, что для выхода из состояния минерально-сырьевой ограниченности с учетом инерционности цикла геологоразведка подготовка запасов, а также острого дефицита специалистов потребуется не менее 10-15 лет. Надо ли это, особенно сегодня, не замечать?

«Тектонический сдвиг»

В настоящее время Россия, как отмечалось, один из мировых лидеров по запасам и добыче нефти. Проблемой является длительный отбор с самых рентабельных запасов и ухудшения качества сырьевой базы. На долю тяжелой трудно добываемой нефти приходится до 70% запасов, так как главные месторождения выходят на поздние стадии разработки. Это в недалеком будущем приведет к существенным потерям УВ в недрах.

Сегодняшнее состояние сырьевой базы и ее восполнении, в частности, в ХМАО – основном районе нефтедобычи страны не безоблачно. Падение добычи, как в округе, так и в Западной Сибири в целом, то же вызывает тревогу. На долю разведанных запасов, из которых ведется добыча, приходится 19%. Из выявленных в течение последних трех лет 18-ти месторождений только одно оценивают как крупное (12 млн т). В ЯНАО самое значительное нефтяное открытие сделано в 2011 г. с запасами по категории С₁₊₂ в 19 млн т. То есть, налицо дефицит крупных и уникальных месторождений. Надо сказать, что резервы наращивания ресурсной базы в этих округах и не малые, но без поисковых работ (сейсмические исследования, глубокие скважины) прироста не получить! Если 10-12 лет назад объем поисково-разведочного бурения только в ХМАО превышал 1 млн метров, то сейчас он снизился втрое, а поисковой сейсморазведки – в 20 раз. Надо понимать, что особенность геологии состоит в том, что она работает на опережение, т.е. создает «запас прочности» для экономики. Без проведения отмеченных работ невозможно сделать уверенный геологический прогноз на наличие полезных ископаемых. Да, не каждые тысячи километров сейсморазведки оборачиваются открытием нового месторождения данным рисковым видом деятельности. Главное – научно обоснованный прогноз и рациональное распределение средств. Опять-таки, показателем эффективного стимулирования геологоразведки является Норвегия, где нефтяники могут получить от государства 78% от вложений в денежной форме на следующий год вне зависимости от того, каков предыдущий вклад в эти работы.

Сегодня много ведётся споров о моделях развития экономики страны, в т.ч. и её ресурсной базы. Правительство основное внимание обратило на формирование нового центра нефтяной промышленности – в Восточной Сибири (ВС),а затем на арктических шельфах. С нашей точки зрения, оцененный в настоящее время нефтяной потенциал ВС пока не позволяет делать уверенные заключения о первой роли этого региона (геологическая изученность составляет всего лишь 20%). На достаточно продолжительный период добыча нефти может «замереть» на уровне примерно 34-40 млн т в год, что будет вызвано сложными горно-геологическими, природно-климатическими условиями и т.п. Учитывая, прежде всего, необходимость пополнения мощностей ВСТО, освоение данных территорий следует продолжать. Заметим, что в освоении этой сырьевой базы страна потеряла как минимум 10-12 лет. Как она пригодилась бы ныне! Как бы там не раскладывали на столе геологические карты, без Западной Сибири не обойтись. Ведь её месторождения обеспечивают стране более 90% нефти, они разрабатываются более 30 лет. Да, её поток уменьшился. По оценкам аналитиков он начнет падать – с 305 в 2015 г., затем 285 (2020),270 (2025) и до 255 млн т в 2030 г. Эти цифры показывают, куда большие величины извлекаемой продукции, чем она поступает из ВС скважин. Ясно одно: значительное восполнение добычи нефти возможно лишь за счет более изученных с геологической точки зрения районов в ЗС. Но объемы средств, выделяемые здесь на поисково-разведочные работы, совершенно не адекватны имеющимся ресурсам, т.е. непростительно низкие.

Северный гигант

Что касается роли шельфа, то позволим себе не согласиться с мнением одного тюменского геолога-ученого, утверждавшего, что на арктический шельф раньше 2020 г. (и даже 2030г.) выходить не стоит. Принять это утверждение – значит создать стране отставание по передовым технологиям от мирового уровня до трех десятков лет. Вот тогда попробуй, догони! Конечно, для проведения работ в тяжелейших ледовых условиях необходимы значительные инвестиции. Те же норвежцы готовы хоть завтра приступить к работе, но им необходима определенность с нашей стороны. Так что начало серьезного освоения арктических зон во многом зависит от позиции нашего правительства. Если Россия будет проявлять медлительность, это может сказаться в будущем. Пример действий показала «Роснефть», которая осенью 2011 г. заключила договор партнерства с американской Exxon mobil по схеме: она получает доступ к месторождениям в обмен на инвестиции, технологии и опыт в реализации подобных проектов. Они совместно проведут геологоразведку и освоят четыре лицензионных участка в Карском море. Примечательным выглядит следующий исторический для Арктики факт: 20 декабря 2013 г. «Газпром»начал добычу нефти на Приразломном месторождении в Печорском море, т. е. «процесс пошел». Да какой – дебит первой скважины составил 678 т/сут!! Нефть уже начала поступать в нидерландский порт Роттердам.

Разработка арктических месторождений потребует современного добычного оборудования, соответственно начнут развиваться станкостроение, появится спрос на добывающие платформы, на глубокую нефтегазопереработку, атомные ледоколы и др. Именно нефтегазовая отрасль является сегодня одним из тех «локомотивов», который потянет за собой, без всякого преувеличения, всю экономику страны. В настоящее время роль и значение арктической зоны еще более возрастет в связи со скорым развитием Северного морского пути, созданием на его пути береговой инфраструктуры, в том числе объектов разработки полезных ископаемых. Западные компании непременно будут пользоваться этой магистралью. Они не станут выполнять против России санкции, которые требует от них США в связи с возникшими на Украине событиями. Для нас это «обернется» потоками валюты в бюджет в виде миллионов долларов и евро.

Диверсификация экономики

Российская экономика, как отмечалось, сильно зависит от добывающих отраслей, прежде всего от добычи нефти, газа и экспорта их продукции (отсюда и упомянутые понятия «сырьевая игла», «нефтегазовая игла»). Диверсификация же означает снижение роли этих отраслей в ВВП и в экспорте за счет опережающего развития других отраслей. То есть – это одновременное комплексное многоотраслевое развитие производства и сферы услуг, совершенно не связанных друг с другом. Вопрос в том, какие отрасли надо развивать опережающими темпами: традиционные с более высокой добавленной стоимостью (например, обрабатывающая промышленность) или же инновационные отрасли, «экономика знаний», т.е. развитие образования, науки. В. Путин в интервью журналу «Тайм» (2007 г.) отмечал: «Наша задача сегодня заключается не только в том, чтобы дырки в земле сверлить, газ и нефть добывать и продавать их по дорогой цене – наша задача заключается в диверсификации экономики и придания ей инновационного характера». Спрашивается, что же мешало государству через инвестиции участвовать в развитии на новом уровне сырьевых отраслей? То есть изменить структуру нашей экономики и снизить ее зависимость от конъюнктуры цен на топливо – сырьевые ресурсы. Пока же есть только намерения, как-то: будем удваивать несырьевой экспорт и сокращать объемы вывоза из страны нефти и газа. Речь идет в первую очередь о диверсификации сжиженного газа (СПГ). Предстоит развитие инфраструктуры в ВС и на ДВ, разрабатывать новые газовые месторождения, создавать условия для привлечения инвестиций в эти объекты и строительство трубопроводов. В общем, как-то не чувствуется конкретики. Как долго мы будем раскачиваться? Ведь наш серьезный конкурент Катар ныне уменьшил свои объемы поставок СПГ в Европу и направил их в Азию, т.е. на наши будущие рынки. Спрашивается, почему не уделялось должного внимания развитию высокотехнологической продукции? В структуре российского экспорта 1999 г. она составляла 10,9%, а затем плавно в 2010 г. «скатилась» до 4,8%, из которых половина приходится на оружие. Последствия кризиса 2008 г. РФ ощущает и сегодня. Львиную долю антикризисных денег, в отличие от других стран, мы потратили на поддержку банков, а не на развитие инноваций и образования. Действительно, надо развивать нефтехимию и продавать готовые нефтепродукты. Но это, подчеркнем, вовсе не предполагает отказа от ставки на ТЭК. Главная линия понимания диверсификации экономики – это линия на обеспечение инновационности. Вот что по этому поводу совсем недавно заявил первый вице-премьер И. Шувалов: «Главный запрос на инновации будет, когда не будет надежды на высокие цены на наш традиционный экспорт. Если же это будет продолжаться долго, у нас будут проблемы с инновационным развитием». Что скажете? АиФ же быстро отреагировали – мозги нефтью заплыли? И еще что важно: инвестиционные проекты могут успешно реализовываться при условии частно – государственного партнерства, когда часть рисков государство принимает на себя. При этом нужно прежде создать приемлемые условия для ведения бизнеса (дешевые кредиты, «длинные»деньги на долгосрочные и дорогие проекты), а уже потом поставить барьеры на пути движения капитала в офшоры.

Технологический уклад не за горами

Вместе с тем, нельзя не учитывать того, что, несмотря на разные финансовые, политические потрясения, в мире идет быстрое и независимое становление нового технологического уклада (напомним промышленную революцию начала XIX века – переход с угля на нефть).В нефтегазовом комплексе такой уклад сначала сконцентрируется в виде некоего ядра современных эффективных экономик, как это вокруг песчинки на дне моря нарастает жемчуг. Например, использование роботов при подводной добычи нефти на арктических месторождениях. Российская наука в области роботизации работает на уровне мировых стандартов, имея большой реальный задел (технические решения, доступные компоненты). Прогнозируется, что уже через 5-7 лет сфера применения роботов охватит большой круг промышленных задач. Отмеченную задачу надо ставить перед академией наук. Без поддержки государства данный комплекс может «засидеться» на низком старте.

В отличие от России, Евросоюз вливает миллиарды долларов в науку, новые промышленные технологии. К примеру, в 2000-е годы Финляндия тратила на научно-исследовательские и опытно-конструкторские разработки (НИ-ОКР) 3,8% от ВВП. В результате она сейчас входит в группу стран с высоким уровнем доходов на душу населения, занимая 19-ю строчку рядом с Японией и Германией. В последних финансирование НИОКР выражается величинами соответственно 2,8 и 3,3%, а в России только 1,5% и достичь европейских высот намечено лишь к 2020 г. (?). В мировом наукоёмком экспорте продукции гражданского назначения в 2009 г. Наша доля составляла 0,5%, тогда как Китая – 6%, Японии – 30%, США – 36%. Сказать, что у нас этим не занимаются, будет неправильно. Возникает вопрос – как? В конце 2011 г. Минэкономразвития утвердило проект инновационного развития страны на период до 2020 г., но уже в феврале 2013 г. выяснилось, что целевых показателей до 2015 г. не достигнуть. На наш взгляд, из-за большого числа координаторов (Минэнергетики, образования, науки, связи, торговли и т.п.). Такой ансамбль разнонаправленных голосов заранее был обречен. Для выправления ситуации считаем, что следует создать отдельное агентство по разработке и внедрению инноваций в нефтегазовую отрасль со своим статусом, фондом средств и подчинением непосредственно президенту. Руководство агентства должно быть представлено высококлассными специалистами – практиками и учеными. Они не должны назначаться сверху, а быть выбранными соответствующими сообществами. Только в таком случае и при политической воле президента возможен новый сценарий быстрой модернизации отрасли и поворот вектора политики инноваций на эффективное использование природных ресурсов и диверсификации экономики.

Образ России

Россия сейчас находится даже не на «кривой падения добычи», а на кривой падения высоких технологий. Нужен новый подход к отрасли. Принцип – «всем сестрам по серьгам»здесь не подходит. Распыление средств, а тем более бесконтрольно – недопустимо. Мы живем в эпоху интеллектуального капитала, высоких технологий и вопрос стоит так: продолжать сползание на обочину технологического уклада или же совершить рывок к новой индустриализации. Точкой опоры для нас будет создание и внедрение инноваций с научно-технологической доминантой. Только тогда Россия действительно совершит свой «космический» взлет. Реальная наша ниша, отметим еще раз, это нефтегазовая отрасль. Именно тот «локомотив», который способен придать нашей экономике небывалое ускорение. Важно, чтобы федеральный центр и «дальнозоркие депутаты» глубоко озаботились, как вывести страну из тупика и создать ей образ великой державы. Иначе о взлете будем молчать. Стране это надо? Нефтяная иглотерапия будет по-прежнему «царствовать» и на суше, и на море.