Брагин П.Е. (ЗапСибГеоНАЦ)

«Отказ от анализа развития ландшафта неизбежно ведет к признанию неподвижности земной коры в течение всего четвертичного периода; для географов это означает отказ от самой основы их научных построений.»

Ж.Буркар

Автору настоящего сообщения уже была предоставлена возможность высказаться по проблемам неотектоники и геологического картирования Западно-Сибирской равнины (2). Оппоненты, ознакомившиеся со статьей еще до ее опубликования, утверждали, что в ней выражено лишь личное мнение автора по затронутым вопросам. Приверженцы фиксизма в неоген-четвертичной геологии не могут допустить даже мысли, что и они заблуждаются, но в то же время признают, что П.А.Кропоткин и В.А.Обручев заблуждались, «надвигая» ледники на север Евразии. Известно также, что Н.С.Шатский, видный геолог-тектонист, в свое время выявил на Урале «байкалиды», которые на современном уровне знаний отрицаются многими уральскими геологами. И еще один пример: «…до сих пор превалирует представление об эвстатических колебаниях уровня моря, а не суши, в том числе гляциоэвстатических. На наш взгляд, это одно из самых опасных и замаскированных заблуждений современной геоморфологии и неотектоники». Эти слова принадлежат И.Д.Данилову с соавторами (1) – воинствующим «маринистам», опубликовавшим многочисленные статьи и монографии по результатам исследования прибрежных равнин и шельфа арктических морей.

Выходит, что заблуждения не такое уж редкое явление в науке, и никто от них не застрахован.

Рассмотрим подробнее последнее из перечисленных заблуждений, потому что оно ближе всего касается тематики данной статьи. Почему оно является замаскированным? Дело в том, что мы, характеризуя трансгрессии и регрессии, сами говорим о поднятиях и опусканиях уровня моря выше или ниже современного, тогда как следует говорить об условных уровнях моря относительно поднятых (или опущенных) участков суши. Возможно, впервые обратил на это внимание О.В.Суздальский (6), составивший таблицу колебаний условных уровней моря на протяжении шести этапов ямальской трансгрессии. Каждый из этих этапов состоит из регрессивной и трансгрессивной фаз. Из таблицы следует, что условный уровень моря на Карском палеошельфе на протяжении антропогена менялся от минус 280 до плюс 190 м и только в последнюю фазу шестого этапа занял современное (нулевое) положение. Величина «минус 280» есть алгебраическая сумма амплитуд (положительных и отрицательных) движений палеошельфа. Следовательно, когда мы говорим, что перед началом ямальской трансгрессии условный уровень моря был минус 280, то это значит, что именно на такую глубину опустилась береговая линия моря (или тальвег бывшей реки). При этом «не сушу, а уровень моря нужно рассматривать как нечто неизменное» (И.В.Мушкетов, 1905).

Поясним далее, почему рассматриваемое заблуждение опасно для геологов и геоморфологов. Прежде всего, потому, что при таких представлениях подрываются основы теории литогенеза. Литогенез рассматривается не как результат взаимодействия эпейрогенических движений и седиментогенеза на платформах, а как следствие трансгрессий и регрессий моря на неподвижную сушу. Поэтому совершенно не случайно понятие «литогенез» подменено понятием «морфолитогенез» (4), о чем более подробно будет сказано ниже. Во-вторых, структурообразование и литогенез – двуединый процесс. Геологи используют анализ мощностей осадков для суждения о структурах: в зонах опусканий мощности толщ увеличены, в зонах поднятий – уменьшены (или же толщи вообще эродированы). Отказ от анализа мощностей в тектоническом аспекте приводит к мысли о том, что море пассивно заполняло осадками уже «готовые» к заполнению так называемые «переуглубленные долины» и поэтому характер залегания геологических тел представляется не наложенным, а вложенным или прислоненным к бортам этих «долин». Вместо конседиментационных отрицательных структур картируются «эрозионные врезы», вместо положительных – останцы денудационного рельефа. В-третьих, поскольку море неоднократно наступало на равнину, то оно якобы срезало все доплиоцен-четвертичные структуры под один уровень, поэтому они в современном рельефе не выражены или выражены лишь опосредственно через внутричехольные дислокации. По сути дела отрицается связь современного рельефа со структурами. В-четвертых, при эндогенной неподвижности континента море оставило после трансгрессий и регрессий серию террас, гипсометрическое положение которых осталось неизменным с верхнего плиоцена по голоцен включительно, то есть якобы не проявились ни эндогенные, ни экзогенные процессы, которые могли бы деформировать эти террасы.

Приведенных выше искаженных представлений, вытекающих из признания только эвстатических колебаний моря (а не эпейрогенических – суши), вполне достаточно для доказательства опасности рассмотренного заблуждения.

Каковы же причины, которые привели исследователей к столь оригинальным взглядам? Их много, но мы остановимся на более существенных.

Понятийная база. Как известно, всякая фундаментальная наука оперирует понятиями, которые являются теми кирпичиками, на которых она базируется. Достаточно изменить или подменить понятие, или приспособить его к какой-то «новой» идее, фундамент науки рушится. Автор уже писал (2) о том, как произошло отождествление понятия «современный гипсометрический уровень» с « геоморфологическим уровнем» К.Маркова. В результате вечно деформирующаяся поверхность превратилась в неподвижную, застывшую на 3,5 млн.лет.

Нечто подобное произошло с понятием «коррелятные отложения». Оно введено в науку геоморфологами (7) для познания истории развития рельефа, для палеогеоморфологических реконструкций. Из коррелятного рельефу геологического тела геоморфологами изымается лишь та информация, которая проливает свет на рельеф того времени, когда это тело формировалось. Поэтому возраст осадков, слагающих коррелятное геологическое тело, всегда моложе возраста субстрата бывшего рельефа, который поставлял этот осадочный материал. По строению (текстуре, структуре) геологического тела, по составу обломков судят о том, какие толщи (свиты, формации) размывались, далеко ли они находились от мест седиментации, какой амплитудности был рельеф. По наблюдениям автора в долине р.Висим (правый приток р.Сев.Сосьва), там, где эта река размывает образования ирбитской и серовской свит, отложения поймы и первой надпойменной террасы почти нацело состоят из дезинтегрированного материала опок, диатомовых глин и диатомитов. Следовательно, мы можем говорить, что осадки поймы и первой надпойменной террасы коррелятны современному и голоценовому рельефу, субстратом которого служат отложения эоцена. Руководствуясь актуалистическим принципом, мы и по древним осадочным толщам на равнине, по появлению в них в массовом количестве, например, палеозойских (уральских) пород можем судить, когда на Урале «вышли» на дневную поверхность «палеозоиды». Или можем решить обратную задачу. Поскольку в конце плиоценовой эпохи Урала как кряжа не существовало, а на его месте и в Зауралье формировались коры выветривания и по сухой лесостепи бродила лошадь Стенона, то и диамиктоны Западно-Сибирской равнины не могут иметь плиоценовый возраст.

Рельеф и коррелятное ему геологическое тело почти всегда (за редкими исключениями: карстовая полость и ее выполнение, склон и делювий, поверхность выравнивания и кора выветривания) пространственно разобщены и границы их характеризуются лишь подобием, но не тождеством. Однако сторонники «морфостратиграфии» поставили знак равенства между границами геологического тела и границами якобы коррелятного ему по возрасту геоморфологического объекта. В частности, здесь речь идет о террасе. Но для того, чтобы отложения заняли в рельефе положение террасы, необходим, по крайней мере, цикл врезания для реки или импульс поднятия в береговой зоне моря. Следовательно, терраса как морфологический объект всегда моложе, нежели осадки, слагающие ее. Поэтому геоморфологи аллювиальные отложения террас рассматривают как некие «включения», когда геологические тела со всех сторон граничат с формами рельефа, которым эти тела коррелятны. А теперь задумаемся, правомерно ли коррелировать террасы, считая их одновозрастными с осадками, слагающими их? Возможно поэтому В.А.Лидер считал порочным использовать террасы для стратиграфических корреляций? Ю.А.Билибин, всю жизнь отдавший прикладной геологии, связанной с поисками и разведкой золота, не признавал синхронными одновысотные террасы даже в пределах одной речной системы. Это и понятно, поскольку река пересекает различные морфоструктурные зоны, районы и даже области и история формирования террас в их пределах была различной. Поэтому так называемая «универсальная лестница террас» может служить не для «глобальных» стратиграфических корреляций, а для познания истории неотектонического развития того или иного морфоструктурного района. Поиски везде и всюду всей «лестницы» террас без учета истории тектонической жизни территории, на взгляд автора, напрасная трата времени. Например, на юге Ямала и Тазовского полуострова третья терраса картируется проблематично. Реки здесь молодые, они успели сформировать лишь пойменные уровни и первую, и вторую надпойменные террасы. Вполне вероятно, что инверсия рельефа произошла здесь в послеермаковское время, поэтому третьей террасы может и не быть, а есть лишь отложения ермаковского времени, достраивающие разрез казанцевских образований. Вторая же терраса, напротив, прекрасно дешифрируется, а на участках интенсивных неотектонических поднятий (Тазовский полуостров, против устья р.Мессояха) она имеет несколько подуровней.

В книге «Коррелятные отложения в геоморфологии» (7) выражено такое пожелание ее авторов: «… было бы заманчиво выделить одноуровенные формы рельефа для ряда слой-пачка-свита-серия-структурно-формационная зона». Но ведь здесь речь идет не о «геоморфологических» (читай: гипсометрических), а о ранговых уровнях коррелятных геологических тел рельефу (тектонической структуре). Приводятся такие примеры: формации могли бы быть сопоставлены с неотектоническими зонами, свиты и толщи – с простыми и сложными неотектоническими формами и т.д. Трудно поверить, чтобы эта «заманчивая» идея в умах «морфостратиграфов» могла трансформироваться таким образом, что в современном рельефе стали находить формы, которые коррелятны геологическим телам – от отдельной литопачки до ритмосвиты. Для этого даже подвели «теоретическую» базу: к каждому из стратонов, к его названию, прибавили приставку «морфо». В результате получили целое гнездо слов-понятий, начиная от «морфолитопачки» и кончая «морфоритмосвитой». Однако от введения в науку многочисленных геоморфологических понятий новых форм в рельефе не прибавилось. И если уж быть действительно строгим в «терминотворчестве», то для погребенных форм рельефа следовало бы еще добавить приставку «палео». Например, «палеоморфоритмосвита», что должно означать: данной ритмосвите соответствует определенной формы погребенный рельеф. «Технология» изображения этих погребенных форм видна на рис.2,3. Но об этом более подробно будет сказано ниже.

Да, на стыке двух наук, геологии и геоморфологии, существуют понятия, которые позволяют нам использовать геоморфологию при геологическом картировании. Это и «структурный рельеф», и «литоморфный рельеф», и «морфоструктура». В расшифровке этих понятий нет необходимости. Но можно ли вообразить, что сложные геологические тела имеют в современном рельефе равнины свое отражение и могут картироваться по горизонталям? До такого за 300 лет отечественной (да и зарубежной) геологии еще никто не додумался. Это, так сказать, нонсенс вселенского масштаба, потому что замена понятия «литогенез» понятием «морфолитогенез» в конечном итоге ведет к стагнации рельефа, к отрицанию его развития под воздействием эндогенных и экзогенных факторов.

Чертеж – язык инженера. В литературе указывается случай, когда на основании анализа искаженного масштабами продольного профиля дельты реки были сделаны неверные выводы о динамике формирования осадков. Помня об этом, автор всегда критически относился к геологическим разрезам и зарисовкам, на которых горизонтальный и вертикальный масштабы разнились между собою в сотни раз. Например, по вертикали в 1 см – 60 м, по горизонтали в 1 м – 35000 м; разница примерно в 580 раз (3500:60). В таких масштабах изображен разрез И.Л.Зайонца и др. (5) на участке долины Оби между поселками Халапанты и Нарыкары. В указанной статье речь идет о взаимоотношениях тобольского горизонта, картируемого в береговых обрывах правого берега Оби (Белогорье), и тильтимских отложений, вскрытых скважиной у пос.Нарыкары. На основании построенного разреза (рис.1А) авторы пишут, что на этом участке «… тобольский горизонт внезапно погружается на 110 м. По основанию тобольских и тильтимских отложений перепад этот составляет 140-200 м». Далее авторы начинают делать палеогеоморфологические реконструкции и объяснять, как мог возникнуть этот «водоскат», названный среди геологов «Ниагарским водопадом». Однако достаточно построить не искаженный масштабами разрез, как «водоскат» этот исчезает, а истинный угол между подошвами тобольских и тильтимских слоев составит arctg (140:35000)=0.004; по Справочнику (3) – 0º15. Исходя из пропорции 140:35000 = 1:25, построим этот «водоскат» графически (рис.1Б). Именно на этом участке, следуя от Сибирских Увалов вниз по течению Оби, мы попадаем в совершенно другой морфоструктурный район – в Надымскую синеклизу, которая и в современном рельефе четко отделена от Сибирско-Увальской гряды. Природа, вероятно, сыграла здесь злую шутку с геологами, не признающими унаследованного развития структур в неоген-четвертичное время. Неотектоническими движениями в пределах Надымской синеклизы морские возрастные аналоги тобольского горизонта (тильтимские слои) опущены, а казанцевские «диагональные» пески оказались почти на одном гипсометрическом уровне с тобольскими, развитыми в пределах приподнятого Белогорского материка.

Рис.1. Фрагмент разреза И.Л.Зайонца и др. (5) на участке долины Оби между поселками Халапанты и Нарыкары. 1 — тобольский горизонт; 2 — тильтимские слои; a — искаженный угол на рис.1А; истинный угол на рис.1Б.

Неучет неотектоники привел «морфостратиграфов» к «открытию»: они под мнимые «тобольские» пески (а на самом деле под казанцевские, по Г.И.Лазукову, 1976) в пределах Надымской синеклизы поместили основную часть разреза осадков ямальской серии, удревнив ее так, что «неоген» стал картироваться даже на Ямале, где он в действительности находится в погребенном положении. В пределах же Белогорского материка под действительно тобольскими песками картируются лишь маломощные диамиктоны дотобольского времени, а ниже по разрезу вскрываются дочетвертичные образования тавдинской, атлымской, пелымской и иных свит. Основная часть разреза отложений ямальской серии здесь, по мнению автора, тектонически сброшена под урез воды Оби и прислонена к цоколю Белогорского материка.

Приведем еще один пример искаженного масштабами разреза. В пос.Новый Порт на юге Ямала пробурено две скважины – 1-К и 11-Р (рис.2). Расстояние между ними 2 км. Скважинами вскрыты дочетвертичные породы на абсолютных отметках, соответственно, -140 и –260 м. Превышение: 260-140=120 м. Следовательно, угол наклона дочетвертичного рельефа в створе этих скважин будет равным arctg (120:2000)=0.06; по Справочнику (3), 3030. После составления элементарной пропорции 120:2000=1:17 построим этот угол графически (рис.2В). В Легенде – 1999 дается такой комментарий геологической и палеогеоморфологической ситуации в районе скважин: «… большая часть свиты (сорюнтойской – П.Б.) прислонена здесь к крутому погребенному уступу берега праэстуария Оби, сложенному опоками палеогена». Спрашивается, о каком крутом уступе здесь может идти речь, если уклон доямальской поверхности между скважинами всего 3030? Так, мало того, судя по приведенному разрезу (рис.2А), к этому несуществующему в природе «крутому» берегу прислонены еще две валидные свиты (толщи) – тиутейяхская и мыскаменская!

Рис.2. Фрагмент разреза в районе Нового Порта, комментируемый в Легенде — 1999(13).

Проведем простейший эксперимент. Нальем в ванну с очень пологими (1-40) бортами воды. Засыплем туда глинистого песка, перемешаем и оставим отстаиваться. Что мы увидим после отстоя? Осадок равномерно распределится по дну ванны, включая и пологие борта ее. А теперь посмотрим, как мы изображаем осадочные слои на искаженных разрезах. Забыв о том, что углы наклона дна бассейна на разрезе искажены, мы располагаем слои строго горизонтально и неизбежно наталкиваемся на искаженный масштабами «крутой» склон, который на самом-то деле тоже субгоризонтальный. В результате получаем «прислоненное» или, в случае двух бортов, «вложенное» залегание слоев практически на ровном (плоском) месте. Эта психологическая (или методическая) ошибка дорого обходится, потому что мы вместо выклинивающихся (возможно!) по латерали горизонтов, плодим новые свиты, изображаем ничем не подтвержденные «врезы», выделяем в пределах единого бассейна ритмосвиты, врезая их друг в друга, и, в конечном итоге, превращаем интереснейшую и прекрасную геологическую науку в гадание. К примеру, увидев древний берег отступившего ямальского моря по смене морских осадков прибрежно-морскими, мы начинаем размышлять, что это было за море, которое отступило, — харасавэйское, марресальское или салемальское? А все это потому, что осадки этих «морей», оказывается, «вложены» друг в друга и располагаются ныне на определенных «гипсометрических» уровнях.

Однако самые серьезные негативные последствия от искаженных масштабами разрезов и схем заключаются в том, что мы искусственно разрываем пространственные связи между осадками, сформированными в пределах погружений и поднятий. В зонах их сопряжений при разнонаправленных тектонических движениях (например, Белогорье и долина Оби) связи эти и так нарушены тектоникой, а мы еще как бы усиливаем пространственную разобщенность, искажая разрезы в сотни раз (рис.3). В результате теряется и временная связь между осадками положительных и отрицательных морфоструктур. Отсюда проистекает стремление наращивать разрезы «впадин» разрезами «междуречий», тогда как литогенез был синхронным с той лишь разницей, что в унаследованно погружающихся структурах разрезы наиболее полные, в пределах же поднятий они редуцированы размывами или осадки представлены другими фациями.

Рис.3. Схема соотношений плиоцен-четвертичных стратогенов Тюменско-Салехардского субрегиона. Фрагмент.

Уральские геологи до сих пор мучительно избавляются от мышления «циклами», когда латеральными рядами формаций надстраивались вверх и вниз стратиграфические колонки. Теперь появились на картах Урала структурно-фациальные (формационные) зоны. Очевидно, на равнине подобным зонам (в зачаточном состоянии) отвечают морфоструктурные районы и области с различным характером литогенеза.

Наслоение или прислонение? Вот главный вопрос, от решения которого зависит рисовка геологических карт, возрастная индексация стратиграфических подразделений. До появления нового направления в неоген-четвертичной геологии (морфостратиграфического) этот вопрос не стоял так остро, так как геологические карты строились по существующим методикам для районов с горизонтальным залеганием толщ. Считалось, что вышележащий стратиграфически и гипсометрически горизонт моложе нижележащего. «Морфостратиграфами» все было поставлено «с ног на голову» на основании того, что все толщи на равнине якобы не наслоены друг на друга, а прислонены к друг другу или имеют вложенно-прислоненное залегание. В результате отложения, занимающие самое высокое гипсометрическое положение, стали считать самыми древними, а последовательно «прислоненные» к ним стратогены, расположенные гипсометрически ниже, — молодыми. Данное утверждение верно лишь частично.

Цена «врезов» и «прислонений» была уже показана на примере локального участка в районе Нового Порта (Ямал). Рассмотрим региональный вариант.

К Легенде-1999 приложена «Схема соотношений плиоцен-четвертичных стратогенов Тюменско-Салехардского субрегиона». Для иллюстрации автором взят фрагмент этой «Схемы» (рис.3). Масштабы изображения: по вертикали в 1 см – 40 м, по горизонтали в 1 см – 25000 м. Искажение 25000:40=625 раз (!). В результате для равнины получили фантастическую орографию с каньонообразными «врезами» и пиками типа Джомолунгмы. Это уже похоже на профанацию науки на грани кощунства. При таком изображении действительности для дальнейшей фантазии нет предела. Поэтому субгоризонтальные геологические контакты, которые картируются всеми без исключения исследователями, превратились на «Схеме» в субвертикальные, тогда как известно, что самый значительный наклон слоев на равнине (исключая районы приразломных дислокаций типа атлымских) зафиксирован в районе Мужинского Урала, где он равен, по данным С.Л.Троицкого, 2-4.

Расстояние от Мыса Каменного (Ямал) до Сибирских Увалов – 600 км. Дочетвертичные отложения на Ямале вскрыты на абсолютной отметке – 372,5 м (скв.1-Г). Выходы дочетвертичных пород на Сибирских Увалах, судя по рис.3, располагаются на абс.отм. до +250 м. Превышение: 372.5+250=622 м. Следовательно, угол наклона доямальской поверхности будет arctg (622:600000)=0.0013; по Справочнику (3) – 0º4. На языке структурной геологии здесь мы имеем дело с полого погружающимся на север южным крылом крупнейшей синеклизы, естественно, осложненным структурами более высоких порядков типа Хадуттейского поднятия или Нурминского мегавала.

Так что же к чему прислоняется? Субгоризонтально залегающие толщи к субгоризонтальному доямальскому рельефу? Так это же и есть наслоение! И возникло оно при седиментации в условиях нисходящего развития рельефа. Это касается всех осадков независимо от их генетической принадлежности – морских, прибрежно-морских, озерных, озерно-аллювиальных и аллювиальных. Вспомним хотя бы фазы аллювиальной аккумуляции В.В.Ламакина и его констративный аллювий, образующийся при тектонических опусканиях. И если мы ныне видим наслоенные друг на друга толщи на междуречьях, то это лишь означает, что режим опускания рельефа сменился (вероятно, в начале верхнего плейстоцена) поднятием, в результате чего и стало возможным образование верхнеплейстоценовой лестницы террас, последовательно прислоненных друг к другу и (или) к доказанцевским образованиям. Этот рубеж смены наслоения прислонением (или, что то же, опускания поднятием), по всей вероятности, не является синхронным для различных морфоструктурных областей или даже районов. Поэтому в каждом конкретном случае нужно разбираться, на каком временном срезе он находится.

В частности, наши коллеги, работающие в пределах Печорской низменности (1), определяют этот рубеж смены наслоения прислонением временем завершения образования роговского ритмокомплекса. Однако при анализе геолого-геоморфологической схемы (рис.4) вызывает удивление тот факт, что в антропогене при отступлении моря формировались одни лишь ступени рельефа с регрессивными песками, а где же отложения латеральных рядов осадков отступающего моря? И второе: на Схеме не находит отражения неотектоника – все ритмокомплексы наслоены строго горизонтально.

Рис.4. Геолого-геоморфологическая схема строения рельефа Печорской низменности

У геологов старейшей новосибирской школы, очевидно, никогда не возникало даже вопроса, как наслоены на равнине толщи. Они картировали действительно реальные геологические тела, пытаясь их коррелировать с помощью существующих аналитических методов. В их построениях всегда присутствовало латеральное мышление, поэтому они легко переходили к палеогеографическим реконструкциям. Автору, к сожалению, не удалось разыскать в публикациях новосибирцев обобщающую модель строения верхней части кайнозойского чехла Западно-Сибирской плиты. Но, судя по разрезам к изданным картам, эта модель легко просматривается. Она учитывает, со всей очевидностью, наслоенный характер толщ; прислонены только верхнеплейстоценовые террасовые комплексы. На разрезе отражены фациальные замещения, стратиграфические перерывы и, самое существенное, показано постепенное воздымание толщ от погружений к поднятиям, то есть учитывается деформация слоев, сопоставимая с платформенными неотектоническими структурами. Что же касается генезиса осадков, то, по мнению автора, давно уже пора сменить тональность дискуссий по этому поводу. Ближе всех к истине, возможно, стоит В.А.Зубаков (1972), который уже давно понял, что, кроме антропогена, не было такого прецедента в геологической истории Земли, когда бы одновременно на больших территориях осуществлялся морской и континентальный литогенез в условиях ледовитых морей. Правда, он все-таки нашел одно место в Антарктике (внутренние моря Уэделла и Росса), где ныне существует ситуация, похожая на палеогеографическую для антропогена Западной Сибири.

А поскольку не было прецедента, мы не можем в полной мере использовать актуалистический метод при изучении отложений. Следовательно, геологам остается только скрупулезно работать в поле над разрезами, как это мастерски делали Ф.А.Каплянская и В.Д.Тарноградский в низовьях рек Иртыша и Тобола.

Агностицизм в неоген-четвертичной геологии. В последнее время наметились опасные тенденции во взглядах на геологическое картирование. Геологам предлагают отказаться от установления генезиса осадков и перейти к выделению так называемых «реальных» (Садыков, 1974) геологических тел (можно подумать, что все предшествующие поколения геологов картировали эфемерные тела!). Затянувшаяся дискуссия между ортодоксальными ледниковистами и «рафинированными» (в смысле, «очищенными» от плиоцен-четвертичной тектоники) маринистами привела к тому, что геологические карты, составленные представителями этих разных школ, стало невозможно «сбить» между собой ни структурно, ни литологически, ни по возрасту стратогенов, не говоря уже о генезисе. Одновременно с этим насаждается неверие в возможности радиогеологических, палинологических и климатостратиграфических методов исследования. Однако все, что мы ныне имеем положительного в неоген-четвертичной геологии, добыто именно благодаря этим методам.

Автору уже приходилось приводить примеры на уральском материале (5), когда абсолютный возраст одного и того же геологического тела определялся в 500 и 240 млн.лет. Вторая дата была подтверждена фауной девона. Значит не все так безнадежно в радиогеологии, хотя есть и проблемы. Или приведем такой факт. Близ м. Саблера на оз.Таймыр (Данилов,1987) по разрезу 28-метровой озерной террасы, сложенной единой непрерывной и однородной толщей супесей с прослоями торфа, получены совершенно уникальные радиоуглеродные даты, свидетельствующие о закономерно увеличивающемся возрасте осадков с глубиной от 11,6 до 35 тыс.лет. В этой связи остается только верить, что в Прибеломорской низменности в Карелии насчитывается до четырех голоценовых террас, высота которых над уровнем моря составляет 25-27; 15-17; 7.5-9.0; 4.5-5.0 м. Возраст осадков определен также радиоуглеродным методом по торфяникам, залегающим на морских глинах и песках, и даты укладываются в интервал от 9500 лет до настоящего времени. Неверующие в радиоуглеродные даты геологи отнесли бы самую высокую из перечисленных голоценовых террас, в лучшем случае, ко второй морской, а то и к третьей. Для автора этих строк важно то, что в голоцене западный берег Белого моря поднимался со скоростью до 3 м за тысячелетие. Для сравнения возьмем нынешний Обской эстуарий. По данным скважин 1-Г, 45 и 13-Р, мощность голоценовых эстуарных осадков равна, соответственно, 25, 30 и 45 м. Следовательно, унаследованные опускания в пределах эстуария происходят со скоростью от 2,5 до 4,5 м за тысячу лет. Не заметить этой «живой» тектоники просто невозможно.

Независимо от того был на равнине ледник или ледовитый морской бассейн, факты говорят о том, что климат в антропогене периодически менялся и отказываться от климатостратиграфического метода нет оснований. Другое дело, что мы пока не можем в должной мере подтвердить (или опровергнуть) все многочисленные термо- и криохроны В.А.Зубакова, но само направление исследований перспективно. Не можем также мы игнорировать исследования В.С.Волковой, раскрывшей нам историю развития растительности Западной Сибири. По ее данным, ландшафтные зоны могли смещаться к северу или югу на 700-800 км. В частности, во второй половине позднего плейстоцена (в сартанское время) похолодание по своей суровости не уступало самаровской эпохе. Об этом же свидетельствуют «языки» ледников, спускавшихся совсем недавно к подножьям Полярного и Приполярного Урала; следы этих «языков» дешифрировались автором на аэрофотоснимках. Кроме того, по данным археологических раскопок у дер. Шикаевка (север Курганской области), 13 тыс.лет назад древние люди кремниевыми ножами из уральских яшм снимали шкуры с мерзлых трупов мамонтов, погибших от бескормицы. И это происходило около 560 с.ш.! Трудно себе даже представить обстановку этого времени в полярных широтах. Несмотря на эти факты, утверждают, что после казанцевского века не могли образовываться отложения ледникового и водно-ледникового генезиса. Вероятно, в этом кроется еще одна из причин «удревнения» казанцевских отложений. В этой связи не столь уж «криминально» выглядит «омоложение» возраста ряда свит бахтинского надгоризонта.

Какие же подходы к решению затронутых проблем, на взгляд автора, наиболее предпочтительны?

Во-первых, геологическому картированию должно предшествовать морфоструктурное районирование территории с установлением районов унаследованного развития морфоструктур (положительных и отрицательных), районов сложной неотектонической жизни с инверсией рельефа, районов с вялым тектоническим режимом и т.д.

Во-вторых, рабочие Легенды должны быть составлены таким образом, чтобы они отражали строение разрезов не только по вертикали, но и по латерали с таким расчетом, чтобы можно было увязать выявленные на первом этапе морфоструктурные районы.

В третьих, в окончательном варианте геологическая карта должна сопровождаться не «геоморфологической схемой», а структурно-геоморфологической картой с элементами неотектоники. Геологические разрезы должны быть построены с минеральными искажениями (особенно по вертикали), пусть даже в ущерб показа литологии, которую можно отразить на геологических колонках. Такие близкие к реальности разрезы помогают естественным образом «увязать» стратогены депрессий и междуречий, как это делал П.П. Генералов в своих ранних работах.

В заключении необходимо ответить оппонентам по поводу «личного мнения» автора. Можно лишь гордиться тем, что это мнение не противоречит взглядам таких замечательных ученых, как И.В. Мушкетов, А.Л. Яншин, Н.М. Страхов, Ю.А. Билибин, Н.А. Флоренсов и другие.

Автора не покидает надежда переломить ситуацию во взглядах геологов, исповедующих идею «морфостратиграфии», в сторону мышления категориями динамической геологии, которая предполагает признание подвижности структур в ходе седиментации, так же как и подвижности рельефа, обусловленной жизнью этих структур.

Нас когда-то учили, что в мире существует геологическая форма движения материи, поэтому законы ее развития должны адекватно отражаться в нашем сознании. В противном случае мы рискуем остановить само движение. А это никому не дано.

ЛИТЕРАТУРА

1. Афанасьев Б.Л., Данилов И.Д., Дедеев В.А. Методология неотектоники. Коми научн. Центр УрО-АН СССР, С ыктывкар, 1988.

2. Брагин П.Е. Проблемы неотектоники Западно-Сибирской низменности.// Уральский геологический журнал. — 2001. — №1. Екатеринбург. — 2001.

3. Выгодский М.Я. Справочник по элементарной математике. — Наука. — М. — 1982.

4. Генералов П.П. Миоцен-среднеплейстоценовые морфолитоциклы Севера Западной Сибири. Кайнозойский морфолитогенез Западной Сибири. Тр. ЗапСибНИГНИ. — Вып. 185. — Тюмень. — 1983.

5. Зайонц И.Л., Демус С.И., Федоров В.В., Семенов И.Н., Кудрин В.И. Проблемы геологического картирования верхнекайнозойских отложений Севера Западной Сибири.// Тр. ЗапСибНИГНИ. — Тюмень. — 1986.

6. Суздальский О.В. Палеогеография арктических морей СССР в неогене и плейстоцене. — Наука. — Ленинградское отд. — Л. — 1976.

7. Флоренсов Н.А., Агафонов Б.П., Ивановский Л.Н. и др. Коррелятные отложения в геоморфологии. -Наука. — Новосибирск. — 1986.